Интересные факты
Галина Юзефович — удивительный человек. Говорят, что она перечитала множество книг. Нет ни одного произведения, которое бы она не знала. Галина любит писать рецензии на современные произведения, ей нравятся абсолютно все жанры. В прошлом Юзефович часто критиковалась своими коллегами за популяризацию развлекательной литературы — детективов, фэнтези и легкой женской фантастики.
Галина Юзефович фото
Некоторые русские писатели находили рекомендованные им книги заслуживающими внимания. Ведь только серьезные работы могут сделать человека образованнее и лучше. Критик считает, что нужно не только читать умные книги, но и понимать, о чем они.
Юзефович осудил политику российского правительства и в начале марта 2022 года уехал с семьей в Турцию. Галина и сейчас продолжает критиковать и осуждать российское руководство. 1 марта 2022 года она подписала открытое письмо русскоязычных ассоциаций. Огромное количество российских читателей по всему миру призвали российские власти прекратить свою деятельность в Украине. Однако этот глас вопиющего в пустыне не был понят.
Личная жизнь
Галина Юзефович с 2011 замужем за IT-бизнесменом Михаилом Бенюхисом. Пара воспитывает двух сыновей — Георгия и Тимофея, разница между которыми 4 года. Старшему мальчику в 2022 исполнилось 15 лет. В 150 километрах от Москвы под Волоколамском у семьи есть просторная дача. В этом живописном месте критик когда-то любила отдыхать и читать книги.
Галина обожала готовить необычные блюда, печь пироги и пряники. Свои кулинарные творения специально фотографировала для Инстаграм-блога «galinayuzefovich». Раньше семья вела полубогемную жизнь – в свободное время путешествовала по миру, посещала различные музеи и выставки. В 2022 году многое изменилось.
«Я в 12 часов ночи всегда превращаюсь в тыкву»
Физически не могу так поздно быть в сознании. И это моя вина и боль, потому что из-за этого мы толком не встречаем Новый год. А это у нас важнейший семейный праздник, просто потому что так всегда было.
Я такое даже в юности не могла. Поэтому у нас произошло замещение, и теперь главная наша новогодняя традиция — это наряжание ёлки.
Мы делаем из этого целый праздник. Ёлка у нас очень красивая, но искусственная, так что мы наряжаем её очень рано, в начале декабря. Выбираем специальный выходной, зовём своих друзей, друзей детей, детей друзей. С утра я замешиваю кучу теста для разного печенья, часа в три-четыре дети достают ёлку и игрушки с антресолей, а муж варит огромное ведро глинтвейна. Приходят гости и привлекаются мною к вылепливанию печенья, после чего мы его печём и едим, разбираем украшения, ведём нежные разговоры, пьём глинтвейн и наряжаем ёлку. Часов в десять все расходятся, и в 11 я уже в постельке, в тёплых носках и с книжечкой.
«В моей жизни никаких еврейских традиций никогда не было»
Я еврейка наполовину: у меня папа еврей, а мама вообще нет. Папина часть моей семьи происходила из совершенно ассимилированных евреев — в том смысле, что на идише не говорил уже мой прадед. Его отец был еврейским купцом третьей гильдии, что вообще была большая редкость. Еврею трудно было стать купцом какой бы то ни было гильдии, но прапрадеду это удалось и, судя по всему, стало для него каким-то поворотным пунктом и толчком к ассимиляции. Так что уже моего прадеда и его сестру растили в абсолютно нееврейской манере.
Более того, поскольку мои еврейские предки были «белой косточкой», интеллигентами и интеллектуалами, слово «местечковый» у нас в семье было ругательным и означало таких евреев, которых мы не любим. То есть мы — наследники древней культурной традиции, мы — русские интеллигенты поинтеллигентнее любого русского интеллигента, — а вот это вот всё, эту вашу фаршированную рыбу и тум-балалайку мы не поощряем, потому что это низовая культура.
«Моя бабушка глубоко презирала нашу соседку Розу Исааковну»
Происходило это на том основании, что Роза Исааковна говорила с характерным гипертрофированным еврейским акцентом и на все праздники готовила гефилте фиш, которую пыталась с нами разделить.
Бабушка не хотела, чтобы её путали с такими евреями, ей важно было показать, что она вовсе не такой еврей. Поэтому ни о какой Хануке или фаршированной рыбе, ни о каких шаббатних свечах в доме нашем слыхом не слыхивали
Ну и вообще, у нас была семья абсолютно нерелигиозная и даже антирелигиозная.
Мне кажется, это история практически любой еврейской семьи в России XX века. Никто никогда наше происхождение не скрывал, не отрицал, еврейство было, оно присутствовало, но это было такое рафинированнейшее, очищенное от всего национального еврейство с некоторым пренебрежительным отношением к элементам национальной низовой культуры. На самом деле это длинная и грустная история, почему так сложилось, но вот эта еврейская идентичность, отрицающая всё еврейское корневое и национальное, — она, конечно, продукт советской эпохи в значительной степени.
Детские годы
Галина Юзефович родилась (16.08.1975) в Перми. В этом российском городе прошло ее детство. Ее мать и отец в конце 70-х — начале 80-х годов работали учителями в Перми, а в свободное время писали стихи, придумывали произведения и публиковали их в различных изданиях.
В 1984 году ее родители развелись, и после развода Галина вместе с матерью переехала к бабушке в Тбилиси. Училась в школе № 83 в Тбилиси. В начале 1990-х годов Советский Союз распался, в Грузии обострились этнические конфликты, и будущая писательница вместе с матерью бежала в Москву.
Окончив школу в Москве, Галина училась на историко-филологическом факультете Российского государственного гуманитарного университета в столице. Ее отцом был Леонид Юзефович («Князь ветров», «Казароза», «Журавли и карлики»), известный в России историк, педагог и писатель. Его матерью была Анна Бердичевская, учительница, поэт, прозаик и издатель.
«В повседневных вещах я человек очень скучно-утилитарный: где удобно, там и дом»
Но есть исключение: любимый стол. Он не так давно с нами, может быть, лет пять. Мы его купили за какие-то совершенно бессмысленные для стола деньги, абсолютно для нас по тем временам абсурдные. Он не антикварный, а сделан из лодки, из старой доски. Это огромный, прекрасный стол мечты, на нём помещается всё, он очень красивый, и нам с ним очень хорошо.
У Виктора Пелевина в одном из романов есть такой персонаж-дендрофил, у которого эротическое влечение вызывают деревья и древесина. Он там голый в плаще бегает по лесу и обнимает деревья.
И гладила его. Это покупка, о которой я вообще ни разу не пожалела. Если бы я могла, я бы купила свой стол ещё раз, за те же деньги или дороже.
«Путешествия — тоже наша важнейшая семейная скрепа»
Раз или два в год мы обязательно все вместе отправляемся путешествовать. Всегда уезжаем на Новый год, это подробно придуманные, любовно запланированные поездки. Мы заранее придумываем какие-то цели, берём напрокат машину, стараемся побольше посмотреть. В этом году ездили так в Грецию — Афины, Крит, осмотрели всё, что могли, играли в настольные игры и наслаждались обществом друг друга.
Игры тоже значимая часть семейного обихода. Наша любимая — «Манчкин», у нас их несколько разных. Любим «Цитадели», «Семь чудес», играем в них много лет и всегда обязательно берём игры с собой в отпуск и играем там, это важная для нас традиция.
«Во мне есть ощущение колоссальной несправедливости любой ксенофобии»
После этой истории в трамвае я как раз и поняла, что, видимо, это и есть тот самый случай, когда во мне просыпается еврей. Совершенно невозможно вынести пренебрежительное отношение к человеку другой культуры, в этом месте у меня прямо полыхает. Но, пожалуй, этим моё еврейство и исчерпывается.
Я долго испытывала на этот счёт сложные чувства, пыталась найти в себе еврея и как-то его гальванизировать, мне казалось, что жить без ощущения еврейства как-то нехорошо, что это внутренняя ксенофобия и отрицание какой-то части себя. А потом поняла, что если еврея там нет, если его туда не положили — и не положили уже три поколения моей семьи, — что я могу сделать?
«Ключевое выражение наших дней «это другое» — про мою бабушку»
Бабушка очень любила мацу, откуда-то она у нас в доме заводилась. Но каждый раз она сообщала, что любит мацу не потому что еврейка, а потому что маца напоминает ей скандинавские хлебцы. Бабушка была дочерью дипломата, прадед работал в торгпредстве молодой Советской Республики сначала в Англии, потом в Швеции, и детство моей бабушки прошло там. В Швеции как раз были какие-то специальные хлебцы, которые бабушка очень любила и о которых ей напоминала маца. Гарантировано: если бабушка сладострастно пожирает мацу, то она при этом обязательно упомянет, что это никоим образом не то, что вы подумали, это другое.
«По выходным мы завтракаем в городе и не берём с собой телефоны»
Домашние завтраки — это ежедневная рутина, а раз в неделю, в выходной день, когда можно поспать подольше, мы часам к 11 выбираемся вчетвером позавтракать в какое-нибудь красивое заведение. Это именно такое время и место, когда мы сидим, разговариваем, ржём и едим.
Как-то, придя завтракать в ресторан перед Новым годом несколько лет назад, мы с мужем обнаружили, что дети не читали великий эпический текст Линор Горалик про то, как они с Федей Сваровским сочиняли новогоднюю сказку. Обнаружив это ужасное упущение в воспитании, мы решили, что его надо немедленно исправить. И вот мы читаем текст вслух, а дети неудержимо ржут — они до сих пор этот текст любят и цитируют.
И в тот момент, когда мой муж таким специальным новогодним голосом зачитал фразу «и мышки, и ёжики, и кошечка с собачкой — все они на ёлочке повесились», мы обнаружили себя в окружении напряжённого молчания. Весь ресторан вокруг нас, как оказалось, тоже слушал эту историю и явно не был готов к такому финалу. Зато теперь это одно из самых светлых и весёлых наших семейных воспоминаний.
«Первым настоящим евреем в семье на некоторое время стал наш младший сын»
Еврейские традиции ворвались в нашу семью, когда Тимофей пошёл в детский сад. Мы выбрали еврейский садик, просто потому что он был очень хорошим. Не то чтобы я специально мечтала отдать ребёнка поближе к еврейским традициям, мне просто хотелось, чтобы сын попал в такое место, где его станут любить и не будут обижать, а вокруг будут симпатичные нормальные и любимые дети.
Поскольку садик был организован таким способом, что там отмечали абсолютно все праздники — они никогда, упаси господи, не работали 23 Февраля, или 8 Марта, или на Шавуот, — Тимофей часто сидел дома с няней. И вот в какой-то очередной великий еврейский праздник, допустим Ту би-Шват, когда детский сад не работает, потому что никоим образом же нельзя работать детскому саду в Ту би-Шват, — няня подступила к Тимофею с нотами. «Вот, отлично, — сказала она, — ты сегодня дома, и мы подольше поиграем на фортепиано». На что Тимофей возразил, что это совершенно исключено, ведь сегодня великий еврейский праздник. И поскольку я еврей, сказал Тимофей, мне совершенно никак нельзя работать в Ту би-Шват. На что наша няня несколько озадаченно всплеснула руками и сказала: «Что ж ты за еврей-то у нас такой вдруг образовался?!» А Тимофей с достоинством ответил: «Я еврей садовый».
(На самом деле работать в Ту би-Шват, конечно, можно, это малый праздник, и детские сады обычно тоже открыты. — Прим. «Цимеса»)
«Наша няня, глубоко православный человек, была главной фанаткой еврейского сада»
Няня пришла к нам работать, когда моему старшему сыну, которому сегодня почти 19 лет, было семь месяцев. Все эти годы она с нами, сначала как няня, а теперь уже в качестве помощницы. Она из такой коренной православной семьи, её дедушка был священником в Ивановской области. И вот именно наша няня больше всего любила ходить в садик Тимофея на семейные Шаббаты.
Это было такое мероприятие, куда приглашали родственников, и поскольку наша няня, безусловно, нам родственник, она там бывала с Тимофеем регулярно. Но пятница постный день, и когда добрые сотрудники садика угощали няню пирогами с мясом, она отвечала — большое спасибо, но у меня пост. А они на это говорили: как прекрасно, а у нас Шаббат! И все были друг другом страшно довольны.
«С материальным миром у меня не очень простые отношения»
Как говорил один из важных для меня исторических персонажей, Лоуренс Аравийский: «Я всегда любил идеи больше, чем людей, а людей больше, чем вещи». Вот у меня с вещами так себе, дороги мне совсем немногие предметы. Это вещи с историей, элемент моего не очень большого семейного наследства, вещи, в которых живёт душа моих предков.
Например, подаренный папой Будда: мой папа всю жизнь собирает буддийские скульптуры, и у нас есть замечательной красоты бронзовый чеканный — это важно, потому что в основном они все литые, а у нас чеканный — монгольский Будда, видимо, середины XIX века. Я его очень люблю, это такая совершенно моя вещь, которая для меня важна. . Или серебряная сахарница и серебряные щипчики для сахара, принадлежавшие моей прабабушке
Или страннейший и очень неудобный треугольный стул абрамцевских мастерских, тоже антикварный, принадлежавший сестре моего прадеда. Или великий дубовый английский шкаф с зеркальной дверцей, абсолютнейший шкаф из Нарнии, ровно такой, как рисуют в книжках Льюиса. Его когда-то купил мой прадед, когда они только переехали жить в Англию в 1920-е годы. Поскольку денег было мало, они купили на барахолке шкаф, который тогда был, скажем так, винтажный, — теперь он уже, конечно, антиквариат, потому что лет ему, например, сто тридцать.
Или серебряная сахарница и серебряные щипчики для сахара, принадлежавшие моей прабабушке. Или страннейший и очень неудобный треугольный стул абрамцевских мастерских, тоже антикварный, принадлежавший сестре моего прадеда. Или великий дубовый английский шкаф с зеркальной дверцей, абсолютнейший шкаф из Нарнии, ровно такой, как рисуют в книжках Льюиса. Его когда-то купил мой прадед, когда они только переехали жить в Англию в 1920-е годы. Поскольку денег было мало, они купили на барахолке шкаф, который тогда был, скажем так, винтажный, — теперь он уже, конечно, антиквариат, потому что лет ему, например, сто тридцать.
Карьера писательницы и критика
После окончания РГГУ (1994-1999) Галина Юзефович публиковала литературные рецензии и критику в популярных московских изданиях, таких как «Огонек», «Ведомости», «Октябрь», «Знамя», «Эксперт», «Итоги». В 2001-2004 годах он работал в еженедельнике «Еженедельный журнал».
В 2002 году он стал членом жюри проекта «Национальный бестселлер». В 2010 году она была номинирована за роман армянской писательницы Мариам Петросян «Дом, где…..». В 2012 году она начала читать лекции по академическому письму в Высшей школе экономики — РЭШ. В 2013 году он вошел в состав жюри литературного проекта NOS. В том же году он выдвинул на соискание премии роман Майи Кучерской «Тетя Мотя».
Известно, что Галина Юзефович работала в Школе творческого письма, Российском государственном гуманитарном университете и Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Она вела программу «Книжная полка» на радио «Маяк». В 2020 году он начал вести библиотечную колонку Эрнста на Первом канале. До начала 2022 года он работал в Школе управления Сколково (с 2019 года), в проекте Meduza (с 2014 года) и занимался аудиокнигами в компании Storytel.
События в Украине неожиданно изменили жизнь литературного критика. Галина не могла спокойно наблюдать за тем, что происходит в соседней стране, критикуя действия российских властей. Российские власти ранее признали Meduza, где беллетрист работал с 2014 года, иностранным агентом. Все, что ценила критик (свобода слова, ее любимая работа), было запрещено. Сейчас Юзефович живет за пределами Российской Федерации и ведет активную антивоенную пропаганду.
Библиография
Галина Юзефович опубликовала несколько собственных работ о литературе и литературном мире. Ее книги написаны простым языком для широкого читателя и предназначены для широкой аудитории. Вы можете найти ее работы в Интернете (русские сайты).
Список книг Галины Юзефович:
- 2016 — «Удивительные приключения рыбы-лоцмана». 150 000 слов о литературе»;
- 2018 — «О чем говорят бестселлеры. Как все устроено в книжном мире»;
- 2020 — «Таинственная карта. Неполный и незаконченный путеводитель по миру книг».
Каждая работа литературного критика и автора представляет собой систематизацию литературных знаний и личный взгляд автора на историю и современную прозу книг. Его критика и рецензии предлагают новый взгляд на знакомые темы.
Где публикует работы
Юзефович начал публиковать свои рецензии и критические статьи в различных московских изданиях в начале 2000-х годов. Его материалы публиковались в самых популярных российских газетах и журналах. В то время Галина не имела ни опыта, ни журналистской подготовки, будучи по профессии филологом и историком. В течение нескольких лет она публиковалась в журнале Weekly.
В 2020 году литературный критик и рецензент запустил свой собственный YouTube-канал «Юзефович». Этот проект также посвящен литературе. На канале выступали многие популярные российские деятели (Максим Галкин, Алиса Фрейндлих, Татьяна Толстая, Николай Цискаридзе), которые делились со зрителями своими воспоминаниями и литературными предпочтениями. В настоящее время блог на YouTube имеет 172 тысячи подписчиков (2022).
«Весь антисемитизм сейчас перекочевал в социальные сети»
Они, конечно, не дают расслабиться. Когда я вижу антисемитские комментарии, у меня, понятное дело, планочка падает и я становлюсь самый главный еврей, просто председатель еврейского комитета всея Руси. Но это держится недолго.
Есть такая важная для меня история, как я на седьмом месяце беременности подралась в трамвае с мужиком, который обижал женщину в хиджабе. Это был 2002 или 2003 год, тогда в Москве как раз ещё практиковалась открытая ксенофобия по отношению к людям с Востока, и пьяный мужик при мне оскорблял немолодую и явно не понимающую по-русски женщину в восточной одежде. Я попыталась было его приструнить, он меня пихнул, и следующее, что я помню, — это как девушка на седьмом месяце беременности бьёт мужика в нос, а дальше нас растаскивают, потому что я была заметно крупнее, а он был нетрезв.
«Сериалы — ценнейший источник знаний о мире и повод для важных семейных разговоров»
Наши деточки уже подрощенные, им 18 и 15 лет, и сейчас наши сериальные вкусы немного разошлись. Но когда сыновья были немного младше, у нас были счастливые годы, когда мы вчетвером смотрели, например, сериал «Касл». Оттуда мои дети узнали, что бывают разведённые семьи или что на свете существует БДСМ. Когда-то же дети должны об этом узнавать, и хорошо, если это происходит в комфортной обстановке, когда можно спросить маму и папу, что это за странные люди и чем это они заняты.
Нам повезло, и в близком окружении дети не видели разводов. Так что посмотреть сериал, где люди разводятся, — хороший способ ввести эту тему в обиход в каком-то контролируемом виде.
До сих пор у нас есть любимые семейные сериалы. Когда совсем грустно, мы пересматриваем «Firefly» («Светлячок»), хотя уже все его в общем выучили наизусть. Он прекрасный, утешительнейший сериал из всех. В самые мрачные и тёмные времена мы вчетвером сползаемся и смотрим вместе «Firefly».
«Я не люблю слово «русскоязычный»
Слово это часто используется, когда говорят, например, о Дине Рубиной, которая израильская русская писательница, или о Татьяне Замировской, которая белорусская русская писательница. Мне это слово кажется оскорбительным. Вероятно, это мой персональный анамнез, я выросла в Грузии в смутное время, когда русские — русскоязычные — люди вдруг стали нежелательным элементом. Русские, украинцы, армяне, живущие в Тбилиси много лет, а иногда и много поколений, вдруг оказались людьми какой-то другой категории, второго сорта.
Понятно, что это тоже последствия советского режима, но я очень хорошо помню, что «русскоязычное население» — это был такой обидный термин. Я это слово так и не смогла полюбить и принять. Для меня «русскоязычный» — это «чужой», «неродной», «пришлый», и я стараюсь этого определения избегать.